— Закончилось всё печально. С нашей стороны погибло шестьдесят восемь человек, больше сотни получили ранения различной степени тяжести. Как вы думаете, сколько наёмников нам удалось убить?

— Вы можете говорить прямо⁈ — вспылила Елизавета. — Вы вызвали меня сюда и разговариваете столь витиевато, как будто пытаетесь меня на чём-то подловить.

— Елизавета Максимовна, успокойтесь. Если бы я вас подозревал в измене, то мы бы разговаривали совершенно в иных условиях. А сейчас мы просто мило беседуем. Хотите чаю?

— Я хочу поскорее уйти отсюда, — прошипела девушка.

— Поскорее уйти? Я вам так противен? — улыбнулся безопасник, но понял, что его игры здесь никому не интересны. Снова вздохнув, он потёр переносицу и перешел к делу. — Фактически, мы смогли уничтожить лишь одного наёмника. Восемь человек ушли. А когда гвардейцы вошли в ваши покои, то обнаружили труп ещё одного нападавшего. Не кажется ли вам это странным? Мы потеряли ранеными и убитыми почти две сотни человек. А наёмник, ворвавшийся в вашу комнату, не только оставил вас в живых, но и взорвал собственную голову. Вот я и пытаюсь понять, как это произошло?

— Не имею ни малейшего понятия. Когда я очнулась, он уже был мёртв. — Елизавета посмотрела в окно и заметила грузовик, проезжающий мимо. Он был перегружен, да так, что колёса чиркали о просевший мост.

— Может быть, помимо вас в комнате был кто-то ещё? Или у вас имелся какой-то артефакт? — Безопасник прищурился и с подозрением посмотрел на Елизавету, чем окончательно вывел её из себя.

— Знаете, что? Идите к чёрту со своим допросом! Это вы отвечаете за безопасность, но столь бездарно выполнили свою работу, что допустили огромные потери. Уверена, мой муж с радостью задаст вам точно такие же вопросы, которыми вы пытаете меня уже полчаса. — Девушка поднялась со стула и направилась к выходу.

Гвардеец, стоявший у дверей преградил ей путь, но отошел в сторону, так как безопасник жестом велел не останавливать Елизавету.

— Очень жаль. Я надеялся на помощь с вашей стороны. Что ж. Не смею задерживать. Доставьте Елизавету Максимовну обратно в пансионат, — холодно сказал безопасник и стал набирать чей-то номер телефона на сотовом.

От боли я орал, как резаный. Воспитательница, как её там? Марфа, кажется, так вот, она в ужасе схватила меня на ручки и принялась утешать.

— Да чего ты голосишь? Тише! Тише! Занозу загнал, что ли? Дай, посмотрю, ай! Не кусайся! Сейчас мама придёт. Да не ори ты так! Может, ты голодный? Вот, скушай. — Толстуха мигом извлекла из кармана конфетку в блестящем фантике, развернула и запихнула мне в рот.

Не знаю, чего она боялась, может, начальства, может, гнева моей мамы, но тётка перепугалась не на шутку. Я же тем временем пытался войти в чертоги разума, но чёртова боль сбивала концентрацию. Через какое-то время боль начала затихать, воспитательница облегчённо выдохнула, а я наконец погрузился в транс, чтобы узнать какой геном мне оставил в подарок убитый наёмник.

Оказавшись в чертогах разума, первым делом рванул к плите и, не доходя до неё, выругался.

— Да вы издеваетесь⁈ Из кучи полезных навыков я получил это?

В нижнем ряду красовался бронзовый кристалл доминанты «верховая езда». А с момента попадания в этот мир, я не встретил ни единой лошади! Да даже в игровой комнате не было деревянных качель в виде пони! На чём я должен ездить?

Ладно, раз уж не удалось заполучить способность, подходящую для боя, то хотя бы улучшу контроль маны. Кстати! Кристалл верховой езды бронзового оттенка, это значит, что он второго уровня. Это же просто замечательно! Выходит, что при поглощении генома я могу сразу получить более высокий класс умения. Шик!

Если повезёт, то контроль маны увеличится… А, нет. Не повезло. Кристалл верховой езды лопнул и осыпался прахом, а в голове прозвучал голос: «Контроль маны. Доминанта заполнена на 89%. Для развития способности желаете переработать ещё одну доминанту?». Эх, мама, мама. Не выйдет из меня кулинара. Я вздохнул и сказал:

— Желаю. Кулинарию под нож.

Кристалл маны полыхнул белёсым свечением, а после сменил цвет на бронзовый. И на том спасибо. Из транса меня вырвал торопливый голос воспитательницы:

— Ой! Елизавета, вы вернулись? Держите. Мишенька уснул, а мне пора дела делать. — Она передала меня в руки матери и пулей рванула к выходу.

— А почему он не в кроватке? — спросила мама, но дверь уже захлопнулась. — Дурдом какой-то…

Из-за нападения на пансионат занятия отменили. Оказалось, что во время погони за наёмниками, один из убийц выбросил огненный шар, который попал в комнату, где жила Румянцева вместе с остальными мамочками. Все выжили, но страха натерпелись.

Хотя нет, не все. На втором этаже кто-то словил шальную пулю. Воспитательница, вроде? А ещё убили два десятка воспитанников пансионата из старших групп, их я никогда не встречал, но было жаль ребят. Из-за этого безопасники приняли решение расселить всех в отдельные комнаты и усилить охрану.

Пансионат наводнили гвардейцы. Бойцы патрулировали двор, коридоры, даже к каждой из комнат приставили по одному солдату. Это нервировало как женщин, так и детей. Дети орали, будто их режут, а мамаши передвигались короткими перебежками, стараясь лишний раз не выходить из комнат.

А я этому затишью был только рад. К чёрту эти тренировки. Нет, они полезны, вопросов нет, но как же я от них устал. Есть более быстрый способ развития, но для этого мне нужно выдрать все волосяки у гвардейцев. Вот только большинство из них обриты наголо, да и попробуй доберись до них. В итоге план под названием «стремительное развитие» провалился.

Радует, что мама, просидев пару часов взаперти, поняла что в изоляции нет смысла. Нарядила меня в штаны и рубаху с длинным рукавом, после чего мы отправились гулять. Оказавшись на порожках пансионата, я тут же расплылся в довольной улыбке. Вот она, слава! Два гвардейца курили у калитки и обсуждали случившееся:

— Да я те отвечаю! Кровища по всей комнате. Прикинь?

— И кто его мог грохнуть?

— Сань, я б тебе сказал что это я, но ты ж не поверишь, да? — ухмыльнулся молодой парень.

— Ясен пень, — хмыкнул его товарищ.

— Когда мы вошли, в сознании была только жена Архарова, Елизавета. Кстати, красивая баба.

— Ха! Не завидуй, — усмехнулся боец и стряхнул пепел с сигареты. — Думаешь, это она безликого прикончила?

— Если б она была в ранге ратника, то может быть, и смогла его завалить. Но в таком случае Архаров не отправил бы её на границу.

— Это да. Он всех сильных одарённых поближе к себе держит, — поддакнул гвардеец.

— Есть у меня одна мыслишка, только ты не ржи. Думаю, это сынок Елизаветы безликого порешил, — шепнул парень, не замечая, что в пяти метрах за его спиной стоит Елизавета, которую они обсуждают.

А мать с радостью грела уши и не думала никуда уходить. За это я был ей благодарен.

— У тебя кукуха поехала, что ли? Как молокосос мог убить наёмника? Это бред.

— Да я ж шучу. Ты чё? Повёлся? — расхохотался парень и толкнул друга в плечо.

Мама покачала головой и, спустившись с порожков, прошла мимо болтливых гвардейцев. Те залились румянцем и отвернулись. Бараны. Знали бы вы, насколько близки к истине. Отныне называйте меня Мишаэль, пожиратель геномов и взрыватель пустых голов! Хе-хе.

Мама свернула за угол и направилась в сад, который кишел гвардейцами. Нам пришлось отправиться в дальнюю беседку, чтобы найти уединённый уголок, в котором слышалось пение птиц, а не шепот солдафонов. Правда был один минус. В беседке сидела Румянцева, крепко прижав к себе сына. Судя по физиономии Федьки, он сейчас боролся за жизнь. Да уж, помереть от чрезмерной любви матери, это то ещё веселье.

Румянцеву трясло. Зуб на зуб не попадал, она смотрела в пустоту и дёргалась от каждого шороха. Как хорошо, что у меня чертовски уравновешенная мама, правда она при этом ещё и слишком добрая. Увы, мама не придумала ничего лучше, чем попытаться успокоить эту припадочная.