Дорога прекратила петлять и вытянулась практически в ровную линию, идя параллельно реке Ирбит. Леший с тоской проводил взглядом Зайково и сказал:

— Знаете, а я ведь почти женился. Встретил Машку из Зайкова, ох и грудастая баба, — с удовольствием сказал Леший. — Мы с ней по всем сеновалам прошлись.

— А чего не женился, раз она тебе в душу так запала? — спросил капитан.

— Не женился потому, что её папаша не смог меня догнать. Ха-ха! Всё хотел оставить меня в этом захолустье. А как же Жанка? А Вика? Ульяна, Соня, Вера… — начал хвастаться Леший, но я успел вставить свои пять копеек в разговор.

— И венелисеские заболевания.

Услышав мой голосок, машина взорвалась громогласным хохотом, окончательно разрушившим мрачную атмосферу.

— А сопляк-то смышлёный! Развит не по годам, — вытирая слёзы, сказал Леший. — Но ты прав, братишка, болячек я от этих красавиц нахватался немало. Ну ничего, всё лечится. Были бы деньги. А у спецназа с оплатой всё впорядке. Да, Карлыч? Скоро же зарплата, правда?

— А ты сомневаешься? — хмыкнул Гаврилов. — У Архарова с этим делом строго. Сначала оплата воякам, потом всё остальное.

— Поэтому и вся инфластлуктула углоблена. Нет бы пансионат отлемонтиловать, — буркнул я, не отводя взгляда от окна.

— Не до жиру, быть бы живу. Знаешь, Мишка, такую присказку? — спросил Гаврилов.

— Лыба гниёт с головы. Знаес такую плисказку, косак пелелосток? — парировал я, вызвав новую волну смеха.

— А ловко он тебя уделал. Малец за словом в карман не лезет, — Леший повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я заметил на его руке точно такую же татуировку, как и у Гаврилова. Видать, тоже ратник.

Елизавета Максимовна ехала на заднем сиденьи броневика. Слева и справа от неё расположились два бойца на случай, если женщина решит выпрыгнуть из машины. Если бы она знала задумку Архарова, то уже давно бы либо выпрыгнула на полном ходу, либо вцепилась в горло водителю, а потом… Впрочем, неважно. В любом случае, она не контролировала ситуацию совершенно. И она это понимала.

— Почему моего сына посадили в другую машину? Ребёнок должен ехать со своей матерью. Он ещё маленький и будет волноваться.

— Елизавета Максимовна, не извольте беспокоиться. Это сделано для вашей же безопасности. На дорогах всякое случается. Именно поэтому мы едем в броневике, а не в обычном автобусе. Понимаете? — пробасил мужчина, сидящий слева, и почесал грубую щетину.

— Я понимаю, что вы что-то недоговариваете, — процедила сквозь зубы Елизавета и заглянула в глаза здоровяка.

— Вы правы… — вздохнул собеседник.

— Павел! — прикрикнул на него водитель, желая остановить его.

— Она мать и имеет право знать, — гнул своё здоровяк.

— Чёрт с тобой. Но перед Гавром будешь сам объясняться. Идиот сердобольный, — фыркнул водила и ладонью шлёпнул по рулю.

— Да что здесь происходит? Что я должна знать? — воскликнула Елизавета, у которой от волнения и страха аж дыхание сбилось.

— Дело в том, что по личному распоряжению Архарова Константина Игоревича, вас разместят в разных поселениях. — Увидев, что Елизавета задохнулась от ужаса, он продолжил. — Но вам будет дозволено видеть сына один раз в месяц.

— Дозволено⁈ Дозволено! — выкрикнула Елизавета. — Какого чёрта⁈ Архарову было плевать на нашего сына! А теперь он отбирает его у меня⁈

Елизавета Максимовна ещё долго кричала, проклинала Архарова, требовала пересмотра решения, но бойцы больше никак не реагировали. Да и что бы они сделали? Выступили против главы рода? В таком случае их жизни, как и карьера, очень быстро закончились бы.

Мотор безумно гудел, слегка приглушая всхлипывания Елизаветы. Она смотрела сквозь слёзы на едущий впереди броневик. Именно там сидел её любимый сын. Посещение раз в месяц? Непередаваемо долгий срок для любящей матери.

Село Корелы.

На мосту через реку Реж разместились три десятка мужчин в гражданской одежде. Правда все, как один, были с автоматами, но кто им запретит носить оружие? Сельчане, запертые в подвалах? Увы, разведывательно-диверсионной группе Черчесова противостоять было некому. Поэтому бойцы готовились устроить засаду не спеша и основательно.

— Выезд с моста заминировали? — спросил сержант, наблюдая, как его люди подгоняют к мосту два грузовика, груженных щебнем.

— Так точно, — отрапортовал боец. — Как только колонна въедет на мост, мы пропустим первый ББМ, дав ему налететь на мины, а после заблокируем дорогу грузовиками. С флангов зайдёт отряд Димова и из гранатомётов уничтожит замыкающие ББМ.

— Отлично, — кивнул сержант и закурил. — Как только колонна будет заблокирована, в бой вступает штурмовая группа. В третьей машине едет мальчишка с матерью. Они должны уцелеть. Остальных в расход. Смотрите, не напортачьте. Если Елизавета Максимовна умрёт, то Черчесов с нас шкуры спустит.

— Всё будет в лучшем виде, — кивнул боец и убежал на позицию.

«Ш-ш-ш. Колонна противника на подходе» — прозвучало из рации сержанта, он затушил щелчком пальца сигарету и кивнул.

— Ну что ж, за работу.

— Ну и прикинь. Сидим мы в окопе, а по Малышевским — арта работает. Размолотили их укрепления, мама не горюй. И, значит, видим, из пылюги выбегает боец и запрыгивает в наш окоп. Такой «Ну чё, мужики? Архаров лютует сегодня, да?». Мы вылупились на него, не понимая, нормально ли у парня всё с головой. А он и сам смотрит на нас и понимает, что не в тот окоп заскочил. Думал, к своим попал, а оно… — хохоча травил байки Леший, когда колонна проехала мимо вывески «Корелы».

Довольно крупное село раскинулось по устью реки Реж. Местные занимались рыболовством, животноводством, да и зерно, судя по всему, худо-бедно выращивали. Колонна миновала десяток домов и въехала на мост.

Громогласный взрыв сотряс округу, а впереди нас взметнулся столб оранжевого пламени. Машины ударили по тормозам, отчего меня бросило вперёд. Если бы не детское кресло, я бы точно сломал нос, а то и чего похуже.

«Ш-ш-ш. Дорога перекрыта! По нам ведут огонь из пулемётов! Ведём ответны… ш-ш-ш…» раздалось из рации.

Слева мелькнули две тени, одна из которых несла на плече увесистую трубу, напоминающую гранатомёт. Леший молниеносно выскочил из машины и плотной очередью срезал обоих. Пулемёты ББМ заработали, выбрасывая огненные струи. За мостом что-то взорвалось.

— Костик! Мы пробьём путь, как только появится шанс, увози парня! — рявкнул Гаврилов и зажал кнопку на рации. — Занять круговую оборону! Работаем на подавление проти…

Договорить он не успел, так как за спиной послышался сдвоенный взрыв. Ещё одну из ББМ уничтожили. Надеюсь, экипаж успел покинуть машину. Но тут мне стало не до переживаний за бойцов. В моё окно влетела плотная очередь, отчего стекло потрескалось, но выдержало. Хвала броневикам! Иначе я бы отправился на новое перерождение.

Когда я обернулся, Гаврилова в машине уже не было. Слева и справа грохотали выстрелы, постоянно что-то взрывалось, а я сидел и ничего не контролировал. Единственное, что я мог, так это смотреть в зеркала, наблюдая, как гибнут один за другим наши бойцы.

— Три топора вызывают базу, ответьте! — кричал Костик в рацию, но ответа не было.

Похоже, атакующие включили глушилку, и теперь связь работала лишь на сверхкоротких частотах. Водитель зыркал из стороны в сторону, и было заметно, что паника на лице парня нарастает. ББМ, стоящий перед нами, вёл огонь из пулемёта по противнику за мостом. Вдруг его объяла волна пламени. Это определённо была магия.

Сперва ничего не происходило, а после из машины выбежал горящий пулемётчик и, перевалившись через ограждение моста, рухнул вниз. И тут Костик запаниковал. Он вдавил педаль газа в пол и на всём ходу протаранил горящий ББМ, но тот даже не сдвинулся с места. Водитель обернулся и посмотрел назад, бросив беглый взгляд на меня.

— Держись, малой! Сейчас выберемся, — сказал он, нервно улыбнувшись.